Конспект (с комментариями) отдельных глав книги
Виктора Бойко «Йога. Искусство коммуникации».
Комментарии зелёным цветом, при печтати - курсивом. Знаки пропусков текста [...] не используются, просто пропущены большие куски текста, кто хочет восстановить всё, может обратиться к оригиналу по ссылке.

Глава ТЕЛО

«Дано мне тело - что мне делать с ним,
таким единым и таким моим?»

Осип Мандельштам

Практика Хатха-йоги - асана и пранаяма - решает все проблемы тела и одновременно готовит его к дальнейшему развитию сознания.

С этой частью задачи имеет дело внешняя, так называемая Бахиранга-йога, состоящая из четырех этапов: яма, нияма, асана, пранаяма (иногда к ним относят и пратьяхару, но чаще она считается водоразделом, границей между перечисленными выше внешними шагами йоги, и внутренними - дхарана, дхьяна, самадхи).

В молодости почти каждый человек обладает изрядным запасом здоровья, что естественно помогает ему приспосабливаться к бытию, если только не возникают какие-либо чрезвычайные факторы или обстоятельства. В этот период жизни главную роль играет бодрствующее сознание, которое обеспечивает накапливание необходимой информации и на этой основе – хорошую «притирку» личности к социуму.

Но где-то к половине жизненного пути ориентиры вынужденно меняются. Запас здоровья, казавшийся бесконечным, начинает проявлять свою ограниченность, примерно к сорока годам тело постепенно сдает, человек вынужден приспосабливаться теперь к его требованиям. Поскольку к этому возрасту репродуктивная функция, как правило, выполнена, то, успел субъект сделать это или нет, но природе он, как представитель вида, больше не нужен, и о своем угасающем здоровье должен заботиться самостоятельно.

Юрий Визбор обрисовал эту ситуацию весьма образно: «Весть о том, что наше тело смертно, застает нас в раннем детстве, и всю последующую жизнь мы никак не можем смириться с этой очевидной истиной. Повзрослев, мы обнаруживаем, что у нас есть сердце, печень, суставы, почки, что все это может биться, гнуться, ломаться и всячески портиться. Мы начинаем вслушиваться в глубины своего тела, более далекого, чем космос. Мы не знаем, как там с духом, но тело дано нам только один раз. Иногда нам кажется, что вот когда-то наступит раннее утро, мы выбежим на поляну, вымоемся по пояс ледяной водой и начнем новую жизнь. Нет, ничего этого не происходит. Мы тянемся к различным стимуляторам, заменителям, возбудителям, угнетателям, и наше тело в ужасе пытается компенсировать эту дрянь, избавиться от нее. В конце концов оно начинает протестовать, но мы даже не в состоянии понять эти истошные крики, снова заглушая их химикатами, варварской едой, бездеятельностью, бесконечным валянием и лежанием. Мы начинаем бояться своего тела, ожидая от него одних лишь неприятностей. Это глубокое непонимание, возникшее в результате спешки, лености, легкомыслия мы начинаем называть старением. Сначала в шутку, напрашиваясь на комплименты. Потом уже без всяких шуток, с тревогой. Поэтому только в зрелости человек начинает понимать, что одна из самых светлых радостей жизни - радость владения своим телом....».

И вот в таком неустойчивом состоянии, с начинающим сдавать здоровьем и расшатанной нервной системой, человеку зрелых, а порой и юных лет, приходится заново решать задачу двойной адаптации. Это серьезная проблема. Примерно к тридцати годам складываются достаточно жесткие привычки, вырабатывается стойкий жизненный уклад и вводить в него нечто новое, связанное с телом и психикой - тяжелая работа. Кроме того, желательно, чтобы темпы и способы физической реабилитации соответствовали скорости перестройки психики, чтобы они не противоречили друг другу и обладали необходимой постепенностью.

Однажды некий воинственный раджа после долгой междоусобицы победил своего соседа. Пока он придумывал неудачнику казнь, последний был помещен в высокую башню. Снизу, от железной двери до самого верха вела длинная винтовая лестница, а там, за следующей подобной же дверью, была маленькая каморка с небольшим проемом окна, которое не имело решетки, поскольку далеко вниз уходила совершенно гладкая поверхность изразцовой стены. Обе запертых двери внизу и вверху денно и нощно охраняли стражники. Высота башни была около ста пятидесяти локтей, и все же пленник из нее бежал. Дело в том, что верхнее окошко располагалось на одной стороне, а нижняя дверь с первым стражником - на другой. Друзья пленного раджи подобрались ночью к основанию башни и пустили вверх здоровенного жука, к которому привязали тончайшую шелковую нить. На какой-то по счету попытке жук все же добрался до окошка, и раджа взял нитку, как-то просигналив об этом. Тогда внизу привязали к первой нити другую - чуть потолще. Пленник и ее вытянул к себе. И так несколько раз, все толще и толще становилась нить, которую он вытаскивал наверх. Постепенно дошла очередь до бечевки, а потом до хорошего каната, по которому он и спустился, пока оба стражника мирно храпели у запертых железных дверей.

Если вы начинаете практиковать йогу не последовательно, то уподобитесь жуку, к которому привязали толстый канат.

Не знаю с помощью какого шестого чувства еще в самом начале нашей йоговской Одиссеи я ощутил: если и есть шанс что-то понять в йоге, то лишь через конкретную работу с материей. В рост возможно идти только опираясь на твердую почву действительности, другие подходы слишком зыбкие. Человек прежде всего телесное существо, и отталкиваться следует от этой единственной и доподлинной реальности.

Если мы должны как-то сделать в йоге первый шаг, то что или кто обладает способностью начать движение? Видимо то, чем я, - пусть с ограничениями, - но могу сознательно управлять, это тело, оболочка духа.

Любое знание йоги вырастает из долгой работы с грубой материей собственного тела, и лишь на основании полученного опыта возможно затем перейти к более тонким вещам. Это и есть то, что называют необходимой последовательностью освоения.

В прошлом, когда все наши старания выполнить позы «как на картинке» долгое время не приносили осязаемых результатов, пришлось остановиться и хорошо подумать. Обращенный к себе вопрос был тогда сформулирован так: чем, собственно, асаны отличаются от повседневных действий обычной жизни? Когда ответ был найден, многое прояснилось.

Одной из главных задач данной работы является четкое и недвусмысленное обоснование неразрывной связи начальной подготовки тела в практике йоги с ее высшими этапами, которые, собственно, и являются самореализацией. Меня могут спросить: для чего это вообще надо обосновывать? Те, кто проявляет интерес к йоге, сами разбираются как могут, кто о ней не имеет представления - что им до этого? «Если бы человек не стремился к целям, то не имел бы смысла вопрос о причинах; если он не имеет понятия о причинных взаимодействиях, он бессилен направить события к нужной цели, как хорошо бы он ее не представлял» (Конрад Лоренц).

Обладание здоровым и сильным телом практически во все времена считалось необходимостью для тех, кто так или иначе стремился к высотам духа. Скажем, в алхимии: «Требование к мастеру обладать здоровой физической конституцией вполне разумно, так как он действовал как посредством собственной сущности, так и был совершенно необходимой составляющей своего эксперимента» (Юнг, «Психология и алхимия», 291).

Проблема качества воспринимающего сознания всегда связана с состоянием тела, как его носителя. В идеале тело никак не должно влиять на восприятие, даже если сознание субъекта от рождения идеально приспособлено для контакта с высшей реальностью, полем или сетью универсальных взаимодействий. Неудовлетворительное состояние нашей физической оболочки может существенно исказить воспринимаемую информацию независимо от природы ее происхождения, и это уже тысячи лет назад было известно мистикам христианства и последователям древних эзотерических систем, в первую очередь - йоги.

Для духовного прогресса, который есть не что иное как развитие коммуникации сознания с остальной частью психики*, необходима полная энергия здорового тела и нормальные параметры мозговой деятельности, какими-то приближениями не обойтись.

Скорее, уж коммуникации сознания с социумом. Какая духовность может быть, если «тихо сам с собою»? По-моему, любое духовное развитие (или наоборот) возможно только в социуме, посредством социума. Тот же Конрад Лоренц как-то процитировал Йеркса: «Один шимпанзе – вообще не шимпанзе». Думаю, коммуникация с «остальной частью психики» есть лишь подготовка к основному общению (или помощь для него).

Количество энергии, вырабатываемое организмом взрослого человека, есть величина для каждого индивидуума постоянная. Определенная доля ее уходит на покрытие внутренних потребностей тела - работа всех его систем требует энергетического обеспечения. Другая часть расходуется на психику в целом и на бодрствующее сознание, поддержание необходимого уровня его тонуса, интеллектуальную деятельность.

Когда тело здорово, оно вырабатывает возможный максимум энергии и минимальное ее количество направляется на покрытие собственных энергетических затрат. Все остальное может быть употреблено на любые избыточные задачи, в том числе и на изменение сознания, медитативные и иные практики, которые являются крайне расходными с точки зрения энергетики. Если же тело не в порядке, оно производит энергии меньше, и в процентном отношении ее затраты на поддержание необходимой физической кондиции увеличиваются. Оставшееся же количество для интроспекции и контакта с бессознательным всегда будет опасно минимальным, и чаще всего - недостаточным.

Состояния сознания, которые издавна именуют духовными, недоступны с балластом в виде необработанной материи собственного тела, никаких мелодий беспредельность не сыграет на расстроенном инструменте. А если это и случится, то воспринятая изнутри либо снаружи информация будет необратимо искажена патологическим состоянием «физики».

Известно, что собственная психотехника существовала и в раннем христианстве, называлась она «умной молитвой», которой постоянно предавались Отцы церкви, они же - подвижники.

Василий Великий:»Немалым препятствием к деланию умной молитвы является у некоторых их телесная немощь. Если хорошо было быть расслабленными телом и лежать как бы мертвыми, то Бог таковыми бы нас и сотворил. Если же он не сотворил нас такими, то согрешают те, кто прекрасное божье создание не сохраняет таким, каким оно создано».

Святой Исаак: «Если понудить слабое тело выше силы его, двойное смущение наносишь душе».

«Тело призвано вместе с душой участвовать в неизреченных благах будущего века... и у тела есть опытное постижение вещей божественных», - утверждал Григорий Палама, - вообще же в исихазме считалось, что христианское вероучение не содержит никакого отрицательного отношения к плоти и телу, что в трудах Паламы обосновано с большой убедительностью, к сожалению об этом мало кому известно. Издревле также знали, что во время Умного делания подвижники «приостанавливают движения душевных сил, всякие восприятия чувственные и всякие движения тела» (С.Хоружий: «Феноменология аскезы», с.121).

С другой стороны, в раннем христианстве считалось, что «не болезненно шествующий не получит плода». Здесь мы видим коренное отличие индийского метода от христианской аскетики. Обеспечивая посредством Хатха-йоги необходимое качество организма, эта система устраняла телесные искажения восприятия, которые Отцы Церкви считали допустимыми (Почему - об этом в главе: «Йога и христианский мистицизм»).

Но вместе с тем святой Серафим Саровский отмечал: «Всякому желающему проходить жизнь духовную, должно начинать от деятельной жизни, ибо без деятельной жизни в умосозерцательную прийти невозможно» (как тут не вспомнить: «Хатха-йога не может быть реализована без Раджа-йоги, и наоборот!»).

Святой Исихий: «Умное делание требует и телесной крепости».

В Древнем Китае считалось, что каждый человек сам обязан следить за своим телом, особенно это было выражено у даосов, возможно поэтому их своеобразную технику называют «даосской йогой».

Юнг отмечал, что иногда условием спонтанного контакта с архетипическим бессознательным является выраженное ослабление умственных способностей (на Руси всегда считалось, что устами юродивых говорит Бог). Но в этом случае, даже при наличии коммуникации с бессознательным не может идти речь о самопознании или духовном развитии. Ясно, что состояние телесного здоровья не имеет здесь никакого отношения к духовному прогрессу, которого просто нет за отсутствием полноценной личности, но в то же время история показывает, что нищие духом нередко имели громадную физическую силу и несокрушимое здоровье.

Чонгьям Трунгпа: «Тело - это не что иное, как часть нашего ума. Тело - это то, чем дух освобождается от разума».

Профессор Гюнтер утверждает: «Тело есть воплощенная возможность. Оно не имеет собственной природы, и открыто всем возможностям. Тело - это то, что всегда может стать другим. Оно не есть воплощение, но то, что постоянно воплощается».

Буддизм заявлял: «Мира, независимого от моего тела - нет!».

«Парадоксальным образом непроницаемая стена между телесным и душевным существует лишь для нашего разума, но не для нашего чувства... Вопреки всем интеллектуальным рассуждениям, мы попросту не в состоянии усомниться в принципиальном единстве тела и души!»(Конрад Лоренц: «Оборотная сторона зеркала»).

Точек зрения по поводу физического аспекта человеческого существа очень много, все они различны, но это и понятно. С одной стороны, тело должно обладать стабильностью, чтобы сохранялась жизнь, а стабильность немыслима без инертности и неизменности. И все же тело поддается изменению в достаточно широких пределах, хотя у его субстанции существует собственный темп качественных преобразований, который лишь можно выяснить и следовать ему. Навязать телу умозрительные соображения по поводу скорости его желаемых изменений человек попросту не в состоянии, а такие попытки дорого стоят.

Можно также отметить, что если все мы движемся во времени имея примерно одинаковый темп внутреннего нарастания энтропии (скорость старения), то при правильной и регулярной практике Хатха-йоги эта скорость уменьшается.

Мадам Алфасса когда-то произнесла гениальную фразу: «Мне кажется, что в йоге ничего нельзя понять до конца, пока не поймешь телом». Любой, кто имеет хотя бы минимальное представление и личный опыт в йоге, согласится с этим утверждением безоговорочно, ибо так и есть, это аксиома. Можно сравнить приведенное высказывание со словами Григория Паламы: «То, что в этих действиях (в «умной молитве») кажется неосмысленным, превышает смысл и ускользает от понимания человека, вникающего в них рассуждением, а не делом и практическим опытом». В данном случае опять же идет речь о понимании через практику, которое и в йоге, и в Иисусовой молитве является путем, единственно возможным.

Как правило, человек попросту не знает своего тела, его устройства, истинных потребностей и текущего состояния. Йога - это в первую очередь практика, всегда практика, исключительно практика, а уже потом - выводы и обобщения. На эту тему не может быть теоретического, абстрактного понимания. Подлинное знание и личный прогресс вырастают исключительно на базе личного опыта. Все прочее, - книги, разговоры, видеофильмы, откровения учителей, - только слова. Это косвенное представление о предмете, абстрактные сведения о нем.

По мере увеличения количества проделанной и осознанной работы качественно иным становится восприятие. Меняется само сознание, многократно «профильтрованное» через режимы телесной интроспекции. Навыки работы в асанах уже в начальных стадиях обнаруживает неразрывную связь с трансформацией сознания. Эти два аспекта многообразия человеческих действий прорастают друг в друга и образуют единое поле опыта.

Лишь в редчайших случаях дух способен к мощному развитию, невзирая на плохое состояние телесной оболочки, но это является признаком того, что скоро они разъединятся.

Итак, во время занятий йогой тело не перемещается в пространстве по шести основным направлениям, ( и, что является основным - в горизонтальной плоскости, перпендикулярной вектору силы тяжести), зато постоянно меняются следующие факторы:

- положение конечностей относительно туловища;

- форма самого туловища;

- точки контакта поверхности тела с опорной плоскостью;

- положение тела по отношению к вектору силы тяжести;

Индийская традиция сравнивает ум с жерновами, которые, если их оставить без впечатлений извне, перетирают самих себя. Иными словами, подавляющая часть опыта среднестатистического человека основана на различных видах коммуникации с окружающим миром, его объектами, событиями и живыми существами. Жизненный опыт - это субъективное знание каждого о разновидностях, методах и способах такого контакта, а также об их последствиях, желательных или вредных. У человека есть представление о самых различных классах событий, объектов и явлений, с которыми ему приходилось иметь дело, и на основании этого опыта он способен осваивать новые виды деятельности. Любая мыслимая задача на каких-то этапах решается с помощью действий.

Следовательно, существует типовой телесный опыт, связанный со множественными проявлениями активности, обеспечиваемой наборами двигательных стереотипов, которые позволяют освободить сознание от излишнего контроля за движениями в стандартных ситуациях. Такой контроль возникает лишь при исключительных условиях, нагрузках или незнакомых видах деятельности. Человек неосознанно организует свое пространство и его компоненты таким образом, чтобы они наиболее полно отвечали его размерам, форме и характерным диапазонам движения.

В любой момент времени, как только возникает необходимость, сознание может «слипнуться» с движением тела и проконтролировать его, на время устранив двигательный автоматизм. Как только трудность, новизна или сложность движения превысит какой-то уровень либо выйдет за пределы наличного опыта, сознание вынужденно втягивается в работу тела, обычно основанную на имеющихся уже двигательных стереотипах, - как раз это неминуемо случается с теми, кто начинает осваивать Хатха-йогу. В какой-то мере это и есть начальная цель практики: отвлечь внимание-сознание от внешнего и ограничить его телесной формой и объемом.

Если имеются бесчисленные промежуточные формы, которые способно принять тело в процессе разнообразной деятельности, - причем движения осуществляются в стандартных диапазонах, - то в йоге все не так. В ней актуальны лишь строго определенные, фиксированные во времени положения тела, предписываемые традицией, и нет прямого полезного результата в окружающей нас действительности, который достигался бы их выполнением. Отсюда первое отличие - действия тела в йоге ни на что конкретное во внешнем мире не нацелены. Задача практики асан - систематическое воспроизведение телом фиксированных форм, называемых асанами (ударение всегда на первом слоге), каждая из которых имеет определенное название и легенду возникновения. Считается, что их всего восемьдесят четыре. Нужно совсем немного времени, чтобы запомнить их общий вид, но неизмеримо больше для подлинного освоения.

Субъектом и объектом действия в Хатха-йоге является само тело - это отличие второе.

Юнг, как известно, разработал теорию архетипов сознания, которые есть не что иное, как нейрофизиологические матрицы, определяющие возможные тенденции проявлений психики в экстремальных обстоятельствах.

Тело человека также есть воплощенная история эволюции развития собственной «конструкции». Быть может и асаны являются своеобразными архетипами филогенетического развития и соответствуют древнейшим формам материи, из которых впоследствии произошел человек? Тогда физическое «прокручивание» таких телесных архетипов может способствовать временному устранению самоосознанности, которой во время эволюционного «оформления» того, что впоследствии стало человеком, еще не было.

Поскольку практика асан не ориентирована на окружающий мир, внимание и сознание неизбежно должны быть ограничены пределами тела - это третье отличие. У него есть два эффекта: реверсируется восприятие и, следовательно, имеет место первичное уменьшение объема восприятия. Напряженность сознания при этом автоматически снижается, (с телом в йоге по определению не может произойти столько разных событий, как в обычной жизни) - это отличие четвертое. Вместо множества одновременно контролируемых бодрствующим сознанием объектов и событий остается одно только собственное тело. Вместо привычных форм пребывания и движений в стандартных амплитудах - достаточно ограниченный набор фиксированных его положений, последовательность которых нужно воспроизвести.

Какие бы действия не совершал человеческий организм в повседневности, быстро сменяющиеся формы, которые он при этом принимает, ни имеют ничего общего с тем, что предписано выполнить в каноне Хатха-йоги. Асаны - формы, неизвестные телу и сознанию человека, не имеющего подобного опыта и, значит, не отраженные в багаже его жизненных навыков - пятое отличие.

Позы йоги характерны тем, что при их выполнении мы полностью исчерпываем привычные для организма диапазоны движения, тем самым выходя на предельные границы формы - шестая особенность.

Человек Запада не располагает профильтрованной через опыт информацией, на основании которой он мог бы справиться с тем количеством и качеством действительной новизны, которую содержит классическая йога как феномен иной культуры. Все, что происходит в практике асан с телом, от его формы до состояния сознания, не имеет аналогов с обычным состоянием человека индустриального, это абсолютно неизвестная ему деятельность. Когда он начинает самостоятельно осваивать ее, все его действия будут неизбежно обладать структурой и атрибутикой прежнего опыта повседневности. И это, как говорил Талейран, - хотя и по иному поводу, нежели обсуждаемый, - больше, чем преступление, это ошибка, свойственная практически каждому, кто пробует освоить Хатха-йогу в одиночку.

А можно ли, не совершая этой ошибки (и других ошибок), чему-либо научиться? Скорее уж, осваивать что-либо (не обязательно йогу) можно только в одиночку, принимая самостоятельные решения; принимая часто _неправильные_ решения и неся за них ответственность. Хотя при наличии книги «Йога. Искусство коммуникации» уже нельзя сказать, что изучаешь йогу в одиночку. Ведь автор признаёт, что «в йоге нет тайн», и излагает в книге огромное количество необходимых для самостоятельных занятий вещей (книга очень толстая), надо только внимательно извлекать эти вещи оттуда. Но опять же это не означает, что не должно быть никаких ошибок, что они запрещены (или хотя бы не желательны). Я начал заниматься именно по этой книге, думал, что всё правильно понял (и сделал), изо всех сил старался излишне не напрягаться, но на втором или третьем занятии в Ардха Матсиендрасане растянул бедро. (Впрочем, высока вероятность и другого события: я только заметил в этой позе, что с бедром что-то не в порядке, а йога тут, возможно, и вовсе ни при чём...) Теперь с принципом «семь раз подумай, прежде чем куда-то пошевелиться» я знаком не понаслышке (да и знаний о геометрии тела прибавилось); вначале какие-то установки В.Бойко были приняты мной на веру, позже, в том числе благодаря определённому отрицательному опыту, они стали уверенностью, моим знанием.

Человек приступает к новому и неизвестному со всей возможной добросовестностью, с полным старанием и усердием - но все это напрасно! Несмотря на любой возраст ваши жизненные знания неприменимы к йоге, они с ней никак не соприкасаются! С самого начала следует действовать по-иному, обучаясь заново, подобно ребенку, который усваивает процесс ходьбы многократным повторением попыток Чтобы они были максимально эффективными, необходим живой опыт находящегося рядом мастера, владеющего знаниями, изложение сути которых является целью данной работы.

По упорству в достижении целей представителей рода человеческого можно условно разделить на сильный и слабый типы. Сильная личность способна к длительным систематическим усилиям, высокому уровню самоограничений. Человек подобного склада будет скрупулезно делать асаны «как в книжке», - если уж он принял ее за основу. В подавляющем большинстве случаев, находясь в рамках неизбежных поведенческих стереотипов и не владея необходимой для эффективной работы в йоге информацией, личность подобного склада жестко загоняет себя в тупик, до изнеможения применяя известные из прежнего опыта подходы. Затем, несмотря на всю его ошибочность, уже не отпускает сам пройденный путь, с рельс которого невозможно свернуть. Помнится, как в беседе со мной возмутился однажды бравый отставник, дикий (в смысле бестолковой одиночной практики) поклонник йоги:

- Что же, выходит, я все эти годы занимался ерундой и был круглым дураком?!

- Но где результат вашей работы ?- ответил я вопросом на вопрос. - И каков он? Поглядите на свои суставы, как вообще можно было сотворить такое с коленями, ведь вы же превратили себя в инвалида!

Личность слабого типа не станет делать лишнего. Когда выяснится, что быстрого результата ждать неоткуда, подобный субъект, скорее всего, будет действовать по инерции, до полной потери интереса, машинально, думая о своем. Это правильный, ненасильственный метод обращения с телом, но человек этот пребывает в состоянии сознания, не адекватном требованию ситуации.

В первом случае верна ориентация, но ошибочен метод работы. Во втором - метод похож хотя бы отчасти, но сознание находится вне тела. И оба этих пути никуда не ведут.

Седьмая особенность такова: даже совершенное владение технологией исполнения асан не влияет на реальную скорость изменений тела и психики. Это диктует не ум с его резонами и опытом, но тело и бессознательное сами, - в результате длительного выполнения предписанных действий, - в определенном естественном темпе формируют параметры практики и новое качество своего состояния.

Итак, ежедневно уделяя время занятиям асанами человек постепенно приобретает новый опыт. Если сильно усреднить перспективу, то обычно удовлетворительная адаптация к йоге происходит на протяжении примерно двух лет регулярных занятий.

Для тех, у кого здоровье не совсем хорошее, будет полезно знать о существовании периода привыкания к такому непривычному компоненту бытия, как йога, и определенных издержках этого. Практика асан, изменяя общее состояние организма, ломает вначале привычное, «кривое» равновесие физиологических процессов, которое возникло вследствие хронических либо локальных расстройств. Прежде чем наступит выраженное функциональное улучшение, может произойти некоторый спад в самочувствии, и это не должно стать неожиданностью.

Вернемся к сознанию. Практикуя асаны мы, как уже отмечалось ранее, полностью устраняемся на какое-то время из повседневной реальности. Происходит смена привычного восприятия на нечто иное и незнакомое, и в этом моменте реально скрыта возможность ошибки. Суть ее в том что будучи погружен в необычную, но как бы бесцельную работу с телом, человек не в силах расстаться с беспокоящими мыслями, которые «жуют» впечатления и проблемы повседневности. На самом деле, будучи погруженным в практику асан и таким способом устранившись из обычного мира, следует теперь, посредством этой работы, освободиться от присутствия этого мира в уме и сознании - напрочь забыть о нем на время занятий йогой тела! Если такой эффект не достигнут, то, чем вы занимаетесь - не йога, и можно делать это хоть тысячу лет, ни на шаг не приблизившись к самореализации.

«Освободить сознание от мира» – это гораздо легче сказать, чем сделать. Он не отпустит вас, этот мир, просто так. Например, злость на вашего тупого начальника не даст вам сосредоточиться для занятий. Или мучительные мысли о том, что вас всё-таки обманули в последней сделке. Тут никакая йога помочь не в состоянии: для начала всё равно необходим критический минимум рефлексии, желания (и способности) анализировать причины «неудач», некоторое, что ли, смирение, признание наличия мира, не зависящего от тебя (до того, как пытаться через йогу обрести единство с этим миром).

В асанах по определению сознание должно быть ограничено только телом, но в начальных этапах освоения так или иначе извне сквозь восприятие проникают различные помехи. Ум самопроизвольно тасует обрывки наиболее значимых внешних впечатлений, а это означает утрату текущего предмета деятельности, его незаметную и непроизвольную подмену. Практика асан теряет изрядную долю смысла, так как типовое, «внешнее» состояние сознания во-первых, связано с привычным уровнем напряженности нервной системы, во-вторых, провоцирует возникновение в теле стандартных рисунков напряжений. Мы впадаем в бессмыслицу, выполняя специальную работу тела с абсолютно ей не отвечающим состоянием ума. Это пагубная иллюзия - по крайней мере в отношении асан йоги - что можно думать об одном и успешно делать другое.

«Жанры» сознания на время работы с телом должны стопроцентно меняться, - я подчеркиваю это снова и буду твердить впоследствии еще множество раз в самом различном контексте. Главное в занятиях асанами - полностью отключить ум и сознание от повседневности, именно это обеспечивает основной психотерапевтический эффект в жизни занимающегося йогой, а также формирует навыки интроспекции, без которых категорически невозможно овладение самьямой.

При наличии в начале занятий ощутимого уровня беспокойства или нервного возбуждения следует выполнить сперва «Шавасану», какую-либо расслабляющую пранаяму или «Йога-нидру». Для тех, кому это доступно, лучшее средство первоначального успокоения - десятиминутная стойка на голове. Потом непременно следует использовать две-три базовых позы с большой выдержкой, чтобы сознание расплылось, как бы осело, утратило стандартную напряженность, свой привычный тонус.

В этом плане интересен опыт Бориса Сахарова (Арова). Мы пробовали в свое время множество вариантов и пришли к выводу что универсальными «отключателями» от впечатлений повседневности могут быть, «Пашимоттанасана», «Вирасана» либо стойка на голове. При выполнении, скажем, трех пятиминутных подходов к «Пашимоттанасане» (см. главу «Практика для начинающих»), тело и сознание гарантированно входят в глубокое расслабление. Когда нужное состояние возникло и закрепилось, дальнейшая работа протекает без сучка и задоринки. Сахаров использовал «Пашчимоттанасану», Айенгар - цикл перевернутых поз. Можно начинать с чего угодно - лишь бы это помогло выйти из обычной реальности.

И тогда может возникнуть другая проблема: теперь после окончания занятий возникшее в процессе практики состояние сознания будет «тащиться» за вами в повседневность! Надо признаться - это чертовски неприятная штука. Механика происходящего довольно проста: систематическая практика асан на «приглушенном» сознании достаточно сильно, особенно со временем, утончает восприятие. Растет тактильная чувствительность, обостряется слух, внимание начинает различать тонкие ощущения, движения в теле и т.д. Когда вы, завершая практику, «выныриваете» в повседневность с уровнем чувствительности, соответствующим состоянию сознания в асанах, впечатление будет примерно такое же, что у инженера Привалова в «Понедельнике...» Стругацких, когда он, путешествуя во времени, открыл коммуникационную амбразуру: «Все пять моих чувств были травмированы одновременно...».

Действительно в таком состоянии кажется, что привычная повседневность вдруг обернулась всеобщим цехом прокатного стана. Значит вовремя не сменен «жанр» восприятия. Перед окончанием практики асан либо медитации такую чувствительность надо непременно заглушить, в противном случае человек с низким порогом возбудимости может постепенно стать невротиком. Перед «Шавасаной» следует сформулировать и четко осознать намерение: занятия окончены (либо - начинаются), мое восприятие становится соответствующим тому, что я делаю и где нахожусь. Такое намерение можно устанавливать дважды - перед началом занятий асанами и в их конце.

Повышение чувствительности восприятия на самом деле - четкое следствие качественной работы. В «Сутре» говорится даже, что «йогин становится чувствительным подобно глазному яблоку». Это нормально, когда управляемо. Если же подобная чувствительность возникает и существует помимо вашего контроля, следует обязательно принять необходимые меры. Проблема восприятия напрямую связана со следующей темой, на которую следует обратить самое пристальное внимание: - Если йога делает человека более спокойным и уравновешенным, - говорят люди творческих профессий, - не ведет ли это к определенному отупению? Ведь творчество, как принято думать, всегда несет в себе элементы эмоциональности, если не экстаза, какой тогда смысл в результате занятий йогой становиться спокойным, как индийская гробница?

Действительно, например в психотехниках йоги буддизма есть такая стадия трансформации сознания, когда адепт временно впадает в безразличие, именуемое «каштха», буквально - состояние чурбана. Но это лишь проходной этап трансформации. Суть йоги, конечно, не в достижении перманентного отупения, для такой простой цели это слишком сложный метод. Древнее искусство саморегуляции является совершеннейшим инструментом, высокой технологией, просто все слишком разные. Древнекитайская пословица гласит: «Есть плохие люди, нет плохого поля». С помощью занятий йогой можно выздороветь, но можно и заболеть. Можно прийти к взлетам духа, либо превратиться в блаженного, без конца вгоняя себя в бессмысленные позитивные переживания.

Глупо обвинять инструмент, он безличен, опасаться надо своего незнания. Ганс Селье справедливо отметил, что без стрессов жизнь невозможна в принципе, но все дело в их величине, длительности и знаке состояния. Гении в допингах для творчества не нуждаются, с талантами, к сожалению, бывает наоборот. Но если творческая активность требует постоянного искусственного подхлестывания - здесь что-то не так.

Проблема «йога и творчество» - это проблема золотой эмоциональной середины, актуальная сегодня для населения развитых стран как никогда ранее.

Каждое человеческое существо, только что появившееся на свет, из-за резкой смены среды обитания попадает в область дискомфорта. Поэтому когда новорожденному хорошо, он просто спит. Позднее у маленького человечка возникают и начинают удлиняться периоды комфортности существования - развиваются механизмы адаптации. Человеку в любом возрасте присуща постоянная, и зачастую фактически беспричинная смена эмоциональной полярности. Ему вот именно сейчас, не слишком ясно почему, грустно или весело, спокойно или тревожно, но если он более или менее здоров, то практически никогда не оказывается в состоянии «никак». При смене знака эмоций вообще-то всегда есть некая «мертвая точка» нулевых значений настроения, но обычно почувствовать ее и удержаться в ней так же немыслимо для обычного человека, как в промежутке между бодрствованием и сном. В состоянии счастья также никак нельзя остаться усилием воли.

Переживание любых эмоций, особенно отрицательных, несовместимо с продуктивными процессами мышления, понять можно только то, из чего устранена большая часть эмоциональных переживаний. Да ну! А по-моему, чем сильнее эмоциональная окраска информации, тем лучше человек её усваивает. Разумеется, сила эмоций предполагается в определённых (приемлемых человеком) пределах. Эмоция - это судорога сознания, «испорченная мысль», потеря контроля. Эмоции отбирают у сознания слишком много энергии, тем самым сильно сужая восприятие и подрывая качество мыслительного процесса, а на пике переживаний сознательный контроль почти исчезает, тогда мы имеем дело уже с аффектами. Не эмоция – судорога… Наоборот, это невоспитанное сознания испытывает эмоцию как судорогу. А сама эмоция – нормальна, она же часть тела. Одна из древнейших частей! Надо просто учиться их понимать, эмоции. И перерабатывать, реагировать более-менее адекватно.

Своевременному обнаружению и правильной интерпретации эмоций сознанием надо учиться долго. И йога тут хороший помощник (но она не даёт в данном случае автоматического решения проблем!), она обеспечивает спокойную работу сознания. Избавиться же от эмоций, порождаемых, например, инстинктами агрессии или продолжения рода, вообще невозможно. Их всё равно приходится переживать и совершать из-за них какие-то действия. Разница в действиях зависит, наверное, только от культуры человека.

Проблемы экстатической составляющей творческих состояний с одной стороны, и эмоциональной устойчивости с другой неизбежно приходят в столкновение, и это является еще одной проблемой века. Информационные перегрузки ведут к тому, что приспособительные возможности систем обеспечения эмоций человека терпят крах либо попросту отключаются. Отсюда, по-видимому, берут начало множественные патологические проявления, которые при полной сохранности интеллекта превращают личность в бездушную логическую машину просчитывания ситуаций.

Позитивные и негативные эмоциональные состояния являются необходимо взаимодополняющими. Если попытаться убрать одно, исчезнет и другое. Постоянное колебание, естественную цикличную смену одного состояния другим символизирует древнекитайский символ великого перехода - «тайцзи». У китайцев понятие «ничто» выражалось не отсутствием противоположностей, но полным постоянным преобладанием чего-то одного. Когда постоянно есть только одно, значит, мы не располагаем ничем.

Но человек с маниакальной настойчивостью желает одного только постоянного счастья, непрерывных и бесконечных положительных эмоций, хотя средств, пригодных для обеспечения этой бредовой идеи нет и не может быть. Это поразительный факт, когда тысячи лет продолжаются попытки найти несуществующее с перспективой того, что даже будучи обнаруженным оно заведомо ничего не даст!

Сегодня предлагается бесконечное количество способов хотя бы какое-то время стать беспричинно счастливым, и многие из них смертельно опасны, поскольку нарушают естественное взаимодействие структур, обеспечивающих поддержку свойственного каждому человеку баланса угнетения и возбуждения. Прежде всего, конечно, это наркотики. Но есть и эмоциональная наркомания, одна из разновидностей которой - поиск острых ощущений. Однажды мне сказал молодой, ожесточенный парень: «Живу этой проклятой обыденностью, как улитка. А помню ведь, как было здорово, когда мы с ребятами в восемьдесят пятом штурмовали девятый квартал Герата! Сутки, вторые - резня, стрельба, жарища безумная. Все на пределе... А потом, когда это заканчивается, и ты остался жив...Непередаваемое ощущение... Ради него я бы хоть завтра снова пошел в Афган!»

Интересно, что от профессионального альпиниста я услышал примерно такое же по смыслу высказывание. В ответ на мои рассуждения по поводу романтической красоты гор он, глядя на меня, как на полоумного, мрачновато сказал: «Какая, к чертям, красота?! Вот когда после вершины слезешь вниз и окажется что ты жив - тогда да! Это как выйти из боя...»

Итак, существует проблема наиболее приемлемого, оптимального для жизни уровня эмоций. Уже в давних работах профессора Бернштейна была сформулирована концепция «эмоционального горизонта». Суть ее в том, что каждому человеку наследственно присущ определенный эмоциональный баланс и параметры его устойчивости. А также высота «взлетов» и «провалов», то есть определенный размах амплитуды присущих переживаний.

Практика йоги и внимательный анализ ее результатов показывает, что следствием регулярных занятий асанами и пранаямой является срезание «глубины» отрицательной эмоциональной отмашки, и тогда переживания последующих подъемов, - сохраняя привычную величину или даже усиливаясь, - приобретают «прозрачность», из них исчезает привкус истерии, неистовства, потери себя. Хорошо или плохо это для творчества? Отвечу словами Александра Сергеевича Пушкина: «Вдохновение есть расположение души к живому принятию впечатлений, следовательно, к быстрому соображению понятий, что и способствует к объяснению оных. Вдохновение нужно в поэзии, как и в геометрии. Критик смешивает восторг с вдохновением. Нет, решительно нет. Восторг исключает спокойствие, необходимое условие прекрасного. Восторг не предполагает силы ума, располагающей частями в их отношении к целому».

Или по-иному: «Когда строку диктует чувство, оно на сцену шлет раба»(Пастернак).

Трудно сказать лучше. Тысячелетний опыт показывает, что только йога способна обеспечить в жизни человека стабильный и естественный именно для него уровень покоя и уравновешенности при любых условиях существования. Поскольку чувствительность восприятия при регулярных занятиях растет, то качество переживаемых позитивных эмоций меняется, уходят компоненты животного свойства, возникает более устойчивое равновесие, перестает «зашкаливать», что делает творческие состояния незамутненными.

Попытаемся на основе нынешних представлений вкратце обсудить вопрос происхождения эмоций. Известно, что: «Эмоциональное состояние человека, по-видимому, сильно зависит от активности корковых областей, образующих так называемую лимбическую систему. Эта часть мозга лежит ниже неокортекса (молодой коры) и окружает мозговой ствол, в филогенетическом отношении это примитивное образование» («Красота и мозг», с.188). Другими словами - эмоциональные проявления человека разумного обеспечиваются древнейшими структурами, которые ведут свое происхождение из доисторического прошлого.

Единственным видом или способом восприятия у высших животных является бессознательное, инстинктивное восприятие, хотя в нем присутствуют и сложные последовательности приобретенных реакций. У человека все не так, хотя все его действия также связаны с накоплением и расходом энергии по двум магистральным направлениям - тело и психика.

Работа органов и систем организма, отвечающих за жизнеобеспечение и сохранение постоянства внутренней среды, осуществляется мозгом в автоматическом режиме, без участия сознания. Все необходимые действия для этого обеспечивает периферическая нервная система и нижние уровни ЦНС.

Головной мозг - это часть центральной нервной системы (ЦНС), которая заключена в черепной коробке. Второй ее отдел - это спинной мозг. Нервные пути, связанные с ЦНС, являются, - если они расположены вне черепа и позвоночника, - частью периферической или вегетативной нервной системы (ВНС), которая работает более или менее независимо, реализуя всю деятельность по жизнеобеспечению тела.

Итак, ВНС отвечает за регуляцию параметров внутренней среды организма и в свою очередь состоит из двух основных блоков - симпатического и парасимпатического (есть и третий, о котором почему-то вспоминают не очень часто, это диффузная система кишечника). Нейроны, которые управляют мускулатурой внутренних органов, лежат за пределами ЦНС, то есть в норме не подвластны волевому контролю и подчиняются именно вегетативной автоматике.

Активизация симпатического отдела ВНС приводит к расширению зрачков, учащенному сердцебиению, увеличению кровотока, разогреву тела, расходу энергии, - это так называемый энерготропный, затратный режим деятельности организма. Для экстренного его разгона имеется дополнительная быстродействующая система, которая дает тот же эффект, но более тотально - это мозговое вещество надпочечников, которые при экстремальных ситуациях выбрасывают адреналин и норадреналин прямо в кровь.

Преобладание активности парасимпатической части ВНС влечет за собой перестройку организма в режим отдыха, расслабления, восстановления, - такое состояние называется трофотропным или энергосохранным, накопительным. Функции этих двух частей ВНС взаимодополняющие, и оба эти режима функционирования независимой от воли человека автоматики тела являются основой его существования. Автономная иннервация кишечника в рамках данной работы интереса не представляет.

ЦНС обеспечивает сознательный контроль и управление органами восприятия и скелетной мускулатурой, ВНС - независимо от воли человека поддерживает постоянство внутренней среды и организацию взаимодействия систем жизнедеятельности. Существует также эндокринная система, как бы дублирующая функции ЦНС в процессах эмоционального обеспечения.

Если нервный контроль осуществляется через нейромедиаторы, то эндокринный - посредством гормонов, выделяемых в кровь железами тела. Главной железой следует считать головной мозг, а процессы, посредством которых он увязывает текущие потребности организма с воздействиями окружающей среды, можно назвать одной из важнейших нейроэндокринных функций.

Таким образом, ВНС совместно с эндокринной системой, объединяемые в своей деятельности мозгом, стабильно «держат» параметры внутренней среды, невзирая на любые колебания внешних условий - если они не превышают каких-то критических значений и человек в целом здоров.

Что же такое эмоции? Видимо, это нечто большее, чем просто вегетативные реакции и связанные с ними ощущения. Теория Кэннона - Барда утверждает, что при восприятии событий, вызывающих эмоции, нервные импульсы проходят сначала через гипоталамус, что «включает» соответствующую активность ВНС. Затем возбуждение расщепляется. Одна его часть попадает в кору больших полушарий, где и вызывает субъективное переживание эмоций, в то время как другая как раз через гипоталамус одновременно задействует ВНС.

Иными словами поток нервных импульсов, который при работе органов чувств направляется в кору попадает прежде, в процессе бессознательного восприятия, в упомянутые лимбические структуры, которые определяют характер эмоциональной реакции на данную сумму воздействий и формируют последнюю со скоростью, значительно опережающей акт ее осознанности умом. То есть сознание «получает» эмоционально «готовое» восприятие, и когда субъект осознает смысл воспринятого, то характер, а иногда и сила реакции уже в него встроены, их наличие и развитие от воли не слишком зависит. Волевые усилия способны лишь до какой-то степени скрыть от окружающих наши эмоциональные проявления.

Все дело в том, что эмоциональные механизмы гораздо древнее человеческого сознания, и оно почти всегда окрашено ими, называясь настроением. То же самое было присуще питекантропам, неатдертальцам, и существует у животных.

Если попытаться обнаружить бессознательные проявления еще в каких-то областях человеческих реакций, тут же выяснится, к примеру, что существует режим экстренного реагирования на предельные ситуации. Например вы, не успевая ровным счетом ничего сообразить, отпрыгиваете в сторону, спасаясь от наезжающего автомобиля, тело действует как бы само собой, без участия сознания. Кто в данном случае нашел единственный вариант спасительных действий и мгновенно реализовал его?

Именно скрытая часть психики вызывает к жизни феномен так называемой перцептуальной защиты. Он состоит в том, что некто внутренний охраняет сознание, опережающим образом блокируя восприятие им определенной информации посредством мгновенных отключений функции органов восприятия. Человек не слышит или не видит то, что будучи воспринятым сознательно, может разрушительно подействовать на целостность личности. Бессознательное каким-то образом не позволяет сознанию получать информацию определенного рода.

Напротив, в случаях проявлений интуиции или сверхчувственных способностей человек способен узнавать то, чего еще или уже нет в пространстве, которое сканируют его органы чувств.

Кто блокирует уже поступившую в мозг информацию от получения ее сознанием? Кто, откуда и каким образом доставляет ее органам чувств (восприятия) и вводит непосредственно в сознание при проявлениях интуиции? Кто и как распоряжается эмоциональным состоянием и даже некоторыми действиями человека? Ясно, что все это ни что иное, как проявления вмешательства бессознательной части психики, активизирующейся в критических ситуациях, что спасает жизнь тела и заигравшегося сознания, которое не справляется с требованиями момента.

Итак, эмоции, как непременный компонент человеческих действий, входят в процессы социальной коммуникации, непроизвольно проявляясь в сознании, и будучи лишь до какой-то степени ему подконтрольны.

Широко известный сегодня феномен подпорогового восприятия снова возвращает нас к проблеме границ восприятия. В этом случае информация подается в течение такого времени, что сознание ее не улавливает, однако она поступает напрямую в бессознательное, минуя сознательную цензуру, и начинает действовать там, определяя поведение человека в целом без какого-либо его представления об этом - проблема «двадцать пятого кадра» в кино, фрагментация и программирование картинки в TV-передачах, диспарантный способ внушения, техники НЛП и т.д.

Следовательно, «дочеловеческий» механизм восприятия и реагирования существует с незапамятных времен и непосредственно встроен в психосоматику, влияя на нее прямо или косвенно созданием эмоциональных реакций, вспышками интуиции, спонтанными действиями в процессе информационной регулировки отражения. В одном случае бессознательное «вырезает» определенную часть информации, не допуская ее в сознание, в другом – неосознаваемая по каким-то причинам информационная «деталь» потока внешних стимулов привлекает внимание бессознательного. Скорее всего выживание предков человека зависело именно от восприятия сверхкоротких информационных стимулов и скорости реагирования на них, - именно этот древнейший механизм активизируется подпороговыми воздействиями. Полностью управлять сознанием с помощью подпороговых информационных инъекций скорее всего невозможно, для этого оно должно быть уж слишком ограниченным, но сбивать с толку, дезорганизовать принятие решений и поступки, - такой эффект вполне представим. А когда человек внутренне растерян, тут уже необходимое кому-то направление его активности может спровоцировать реклама либо умышленно отравленные негативными эмоциями подстрекания провокаторов.

Собственно мы, приходя к определенным выводам, предпринимая какие-то действия никогда не знаем, какая доля информации воспринята с участием сознания, какая - без, и чей вклад в ее восприятие и переработку является решающим.

Уже отмечалось, что мозг регистрирует все, что попадает в объем пространства, контролируемый органами чувств, причем большая часть потока информации фиксируется не сознанием. Более того, сознание в первую очередь выхватывает (либо ему «помогает» в этом бессознательное) из потока сенсорных воздействий то, к чему оно уже как-то относится, с чем личность взаимодействует эмоционально. «Нейтральная» в эмоциональном плане информация в большей своей части проходит мимо сознания, «проваливаясь» во «внеличную» область психики.

Итак, во множестве ситуаций внимание и сознание исключительно волей личности (как ей это кажется) направлены как раз на то, что уже было заранее отобрано механизмами досознательного восприятия, иными, нежели бодрствующее сознание, структурами психики. Маленькая, но гордая птичка нашего «Я» в подавляющем большинстве случаев оказывается игрушкой внутренних, неизвестных ему побуждений, которые, сталкиваясь с желаниями сознания, порой заставляют человека дергаться, подобно марионетке. Таким образом отсутствие интеллектуального контакта сознания с «остальной» психикой – это основная причина «проколов» в тактике и стратегии человеческих действий.

Можно констатировать, что в любых актах восприятия человек отчетливо и грубо сталкивается с собственным бессознательным, в том числе и в виде собственных эмоций. Если он не в состоянии построить свои действия так, чтобы слишком интенсивные негативные переживания были «погашены», «отработаны» - они в виде травмирующих факторов вытесняются в «активный» слой личного бессознательного, в персональный «ад» (см. главу «Структура психики»), и там накапливаются.

Кроме механизма вытеснения, который до какой-то степени «разгружает» сознание, но деформирует этим его структуру, в результате культурных и социальных ограничений не расходуется по прямому назначению гормональный «заряд», формируемый эндокринной системой именно для обеспечения физических действий, во время которой происходит основная выработка эмоционального «горючего». В результате имеет место хронический эндокринно-эмоциональный застой, гормональный дисбаланс, «подогревающий» психику в целом. Кроме того он бьет напрямую по органам и системам, для которых в физиологическом плане участие в утилизации эмоционального заряда либо абсолютно необходимо, либо категорически запрещено.

Эмоции - епархия не-»Я». Своей эмоциональной составляющей (и не только!)бессознательное всегда представлено в бодрствующем сознании. Последнее - не что иное как культурный демпфер, который тормозит проявления эмоций, имеющих инстинктивную природу. Сильное и развитое сознание способно, как писал Рене Декарт в своем знаменитом трактате «О страстях», поставить эмоции себе на службу. Будучи осознанными и управляемыми, они способны приводить к вершинам духовных взлетов, высших человеческих стремлений и переживаний. Культурный «фильтр» сознания трансформирует животные импульсы в человеческое поведение.

Структуры, отвечающие за отрицательные эмоции, к сожалению представлены в мозгу гораздо большей мощностью, чем положительные, возможно, потому что человек эволюционировал в окружении огромного враждебного мира.

Сегодня в индустриально развитых странах, подлинные (полученные как сопутствующий результат собственных достижений в чем-либо) позитивные эмоции переходят в разряд дефицита. Ну почему же? Человек (вернее, его оргазнизм) нуждается в эмоциях, они органически присущи ему, и поэтому он всегда найдёт причины (или повод) для эмоций. Если это не радость выживания (успешного избежания опасности), то это может быть, например, карьерой (для американцев). Достижения (и провалы) в карьере вызывают ого-го какие настоящие эмоции! Во-первых, по нашим представлениям, которые недалеки от истины, среднему американцу в материальном плане желать или достигать вообще нечего. Во-вторых, когда у всех все есть, то никто никому не нужен, - в том смысле, что общество материального изобилия порождает высочайшую степень отчужденности людей друг от друга и возможность обходиться без сколько-нибудь существенных жизненных усилий. Надежда на то, что если человека освободить от текущих забот он пожелает развиваться духовно оказалась полностью утопичной («топос» по-гречески - «место», «у» - отрицание; «утопия» - «несуществующее место»).

Возможность почти исчерпывающего исполнения материальных желаний посредственного ума привело к интеллектуальному вырождению и дефициту позитивных переживаний. Уровень жизненного комфорта в странах Запада фактически исключил физические затраты, необходимые для телесной «переработки» отрицательных эмоций, которые порождены в первую очередь потерей необходимого количества коммуникации с себе подобными. Вместо приносящего удовлетворение сочетания умственной и физической деятельности осталось тупое нажимание кнопок и тумблеров. Человек не желает выкладываться даже в процессе удовлетворения своих желаний и потребностей.

Но давно известно, что без интеллектуальных и физиологических затрат, эмоциональное «кипение» вырождается, приобретает разрушительный характер. Получая не затратное наслаждение человек попадает в Эдем, который неизбежно заканчивается катастрофой. Алкоголь, наркотики, аудио и видео суррогаты подлинной жизни и реальных действий, гонка за зрелищами - все это как будто обеспечивает искомые переживания, но они остаются только имитацией, созерцанием чужих усилий, всегда только пассивным соучастием.

Ну, а причём здесь Запад? Огромная часть граждан России ежедневно «созерцает чужие усилия» по телевизору и предпочитает избегать собственных усилий. По-моему, это нормально, человек так устроен, человек ленив.

Гонка за зрелищами на стадионе, мыльные оперы, наконец, просто сплетничанье, злословие по поводу соседей - всё это не такие уж отвратительные вещи, если вникнуть более серьёзно в их роль в жизни общества и человека, если, как советует Конрад Лоренц, задать главный вопрос этолога: «зачем?». Не так уж искусственны переживания, вызванные перечисленным поведением людей: скорее всего, они выполняют вполне полезную функцию, давая сравнительно безболезненный выход инстинкту внутривидовой агрессии, который присущ человеку, как высшему млекопитающему (совсем недалеко ушедшему в плане инстинктов от обезьян и волков).

После потребления суррогата остается опустошенность, ощущение обмана и бессмыслицы. Обеспечивая беспричинный «рай», алкоголь и наркотики затем еще с большей силой отбрасывают потребителя в психосоматический «ад», от которого можно спастись лишь новой дозой - таким образом раскручивается стандартная последовательность действий, ведущих к деградации и гибели. Оборотная сторона исступленной охоты за удовольствиями - экзистенциальная пустота. Бой быков, автогонки, спортивные соревнования, кетч, фильмы ужасов - все ориентировано на провоцирование и неконтролируемый выброс эмоций. Но любое «синтетическое», неприродное переживание вызывает эмоциональную «отмашку», ведет к резкой беспредметной смене положительных состояний на столь же мощные отрицательные - без видимых причин.

Интересно, а «продвинутые» йоги что, испытывают смену эмоциональных состояний по каким-то видимым причинам? На них так легко оказать воздействие? Я считаю, что организм любого человека меняет эмоциональное состояние всегда только по одной – внутренней – причине: потому что устал от предыдущего.

Систематические занятия йогой позволяют достаточно быстро устранить излишнюю эмоциональность в повседневных бытовых ситуациях, а для начала - понижают уровень отрицательных переживаний. (Не надейтесь! Фигу. В смысле, йога - йогой, а думать над своим поведением всё равно надо, сама собой ничего она не понизит и не повысит). Это достигается с помощью глубокой ежедневной релаксации, а затем, в перспективе - через релаксационный «разрыв» обратных (эфферентных) связей в позах йоги. Выполняя их грамотно человек осваивает такой режим, когда любые движения и усилия не подкрепляются сколько-нибудь заметным или существенным нервно-эмоциональным импульсом. Постепенно происходит освобождение от излишней «замусоренности» повседневных действий эмоциями, автоматически уменьшается их избыточный накал, который никак не соответствует характеру решаемых проблем и слишком быстро изнашивает человека. Таким образом в своем поведении мы избегаем бессознательности и хаотической суеты ума, которая ее сопровождает. Как только произойдет разъединение физических усилий в асанах с нервно-эмоциональным их компонентом - это свидетельство достижения первичной сбалансированности психики.

Итак, в начальных стадиях йоги тело превращается в инструмент постепенного освобождения сознания от беспрерывного бега мыслей, а всей психики от «судорог» в бессознательном, и появление таких возможностей трудно переоценить.

У некоторых личностей внутрипсихическое напряжение при определенных обстоятельствах способно проявляться в виде спонтанных зрительных и слуховых галлюцинаций, которые нередко принимаются за манифестации «высшего». При такой особенности самостоятельно заниматься йогой, и тем более «медитировать» крайне нежелательно, потому что общая психическая неустойчивость при этом неминуемо возрастает.

Тому, кто по-настоящему уравновесился посредством йоги, эмоции вовсе не чужды! Напротив, естественно проявляясь по подлинным (?! – М.Г.), а не пустым поводам, они достигают небывалой силы, но без срывов в неуправляемость и саморазрушение. Подлинным – это, интересно, каким? Бывают ли вообще «не пустые» поводы для эмоций (за исключением моментов смертельной опасности)?

Кроме эмоционального аспекта психофизиологическая сбалансированность, достигаемая в традиционной йоге имеет далеко идущие следствия. «Бхагавадгита» дает четкое определение: «Йога именуется равновесием». И в этом аспекте хотелось бы обсудить такое свойство человека, как присущее ему стремление к совершенству вообще, и тела - в частности.

Сегодня встречается довольно большое количество разновозрастных поклонников йоги которые, будучи дезориентированы мастерами псевдойогической акробатики, ставят своей целью достижение наивысшей сложности, полного совершенства в практике асан. На мой взгляд, такой подход бесперспективен и ошибочен, а порой и просто опасен. К сожалению, между завершенностью и совершенством существует громадная, далеко не всеми видимая разница.

Нет ничего удивительного в том, что сложнейшие асаны йоги в исполнении людей, обладающих феноменальными физическими данными, которые дополнительно развиты многолетней личной практикой, смотрятся просто захватывающе. И многие стремятся именно к такому же уровню совершенства.

Не говоря пока о том что любая поза, с виду являющаяся точной копией наисложнейшей йоговской асаны может по сопутствующему состоянию сознания вовсе ею не быть, обсудим проблему совершенства вообще. Я помню, на одном из семинаров еще в девяностом году Фаеку Бириа, был задан вопрос: «Можно ли руководствоваться в повседневной личной практике книгой учителя «Прояснение йоги»?». Реакция была мгновенной и однозначной: «Никогда!». Последовал закономерный вопрос: «Почему?». Ответ: «Потому что эта книга - горизонт. Ею могут пользоваться только такие, как сам учитель. Если же это попробует делать обычный человек, такая практика убьет его в достаточно короткий срок».

Всем, кого интересует чисто физическая сложность выполняемых асан, неплохо было бы поразмыслить как следует над этим однозначным мнением профессионала йоги, пусть не классической.

Устремленность к тому, что ты считаешь совершенным может быть и заблуждением, это лишь внешний облик чужого совершенства, которому тебе хочется соответствовать, за которым может ничего особенного и не скрываться, подобно тому, как прекрасным женщинам редко сопутствуют соответствующие, как бы анонсированные внешностью качества ума и души. Мощное наличие чего-то одного совсем не подразумевает пропорционального обладания остальным. Кроме того есть ли у вас необходимые данные, время и ресурсы для стремления именно к такому варианту совершенства? А главное - в чем его смысл, если даже идет речь только о внешней форме многих асан, которые любой циркач может освоить вообще без какого либо знакомства с йогой?

«Если вы спросите мое мнение, то я скажу, что совершенство для человека не только недостижимо, но и немыслимо, однако я уверен, что в каждом человеке скрываются гораздо большие возможности для совершенствования, нежели мы привыкли думать. Мечта о совершенном обществе так же несбыточна, как и мечта о совершенном человеке. Как мы можем ждать совершенства от общества, если мы до сих пор не приблизились к нему в самых простых отношениях - в супружеских, в дружеских, в отношениях между родителями и детьми? Если истинная любовь так редко встречается в семьях, в малых группах, то разве мы можем говорить о любви, связывающей миллионы людей?

Совершенствование даже одного индивидуума требует огромной психотерапевтической работы, которая может длиться долгие годы и только приблизит к совершенствованию, даст ему возможность для дальнейшей работы над собой. Мы можем рассуждать об инсайте, о прозрении или пробуждении, но мы должны отдавать себе отчет о том, что мгновенная самоактуализация, стремительный переход из одного состояния в другое возможен, но настолько нетипичен, что на него не стоит особенно полагаться.

К этой же мысли постепенно склоняются и наиболее вдумчивые, и наиболее серьезные организаторы психотерапевтических групп, групп встреч, групп личностного роста и эмоционального обучения, - все они пусть и нехотя, пусть через силу, но все же начинают признавать, что самоактуализация не выражается формулой: «Бац - и готово!» (А. Маслоу: «Мотивация и личность», с. 339- 340).

Завершенность - то, что свойственно по природе, а не из желания или представлений ума, это законченность, полнота присущая тебе на самом деле, оптимальное, лучшее только для тебя сочетание качеств и свойств в их количественном выражении. И почти всегда путь к желаемому совершенству через умозрительные представления оказывается как раз уводящим от завершенности, от того, что именно тебе и нужно. Сколько фанатиков рвали связки, сухожилия, мышцы, выворачивали суставы, стремясь любой ценой согнуться «как положено». Во что бы то ни стало! Сделаешь, как этот красивый парень на рекламном плакате, значит, и ты так же велик и непревзойден. Дикое зрелище, когда плюгавый и малорослый субъект после специального недельного голодания натирает руки подсолнечным маслом «только бы вышла вот эта асана»! (Это не выдумка - личное наблюдение) И когда он, наконец, надсаживаясь, заворачивает себя в желанную позу, глаза его становятся белыми, пустыми, нечеловеческими - жалкая и жуткая пародия на совершенство!

Многие люди всю жизнь идут вперед, вместо того, чтобы идти в нужном направлении. Айенгар только один, как и Сид, их не повторить. И не нужно! У каждого, кто занимается йогой, есть свой личный уровень «айенгарства». И пытаться уравнять возможности разных людей даже по одному только телу бессмысленно и глупо, ибо сложность асан, приходящая в практике йоги естественно, без всякого насилия над телом, в бесконечной и постепенной динамике своего развития есть признак того, что вы действительно имеете дело с йогой, а не с ее профанацией. Вы хотите стать таким же гибким, как Сид? А почему бы тогда не повторить достижения Гарри Гудини?

На самом деле высокая двигательная мобильность тела есть всего лишь побочный результат, косвенный признак достоверной йогической практики, это нужно помнить постоянно. Если бесконечно работать в асанах только над гибкостью - рано или поздно как раз и возникают проблемы со здоровьем. Пределы того, что возможно достичь в асанах по своей воле не совпадают с тем, что приходит естественно, через «действие не действием». Пытаться силой навязывать телу несвойственный ему, «чужой» уровень гибкости, это то же самое, что изменить, например, присущие параметры кровяного давления, - организм будет отчаянно сопротивляться бессмысленному покушению на одну из своих фундаментальных констант.

Не надо, как Гарри Гудини. Но работать над гибкостью ведь надо? Ведь именно гибкость на первом, 5-15-летнем этапе – цель. А средство – сосредоточенность сознания на аккуратной (!), без перегрузок работе с телом, для чего требуется отключение от «житейских» проблем. Ведь «всё, что мы делаем, мы всегда делаем для чего-то другого». Это значит, ставя цель «аккуратное увеличение гибкости», мы добьёмся чего-то совсем другого (например, отключения сознания от проблем), добьёмся косвенно, потому что прямым способом этого добиться нельзя. Нельзя заставить себя не думать о проблемах. Но можно с большим интересом работать над гибкостью тела, увлечься этим, и о проблемах на некоторое время забыть. Хм. Но, чтобы суметь увлечься йогой, нужно хотя бы начать догадываться, что все (вообще!) проблемы моего взаимодействия с социумом выдуманы мною же самим. То есть человека должны начать терзать смутные сомнения: не зря ли он волнуется о том, что его начальник – дурак? Без начала таких сомнений вряд ли можно увлечься йогой всерьёз.

Еще в начале семидесятых, когда я еще только начинал осваивать йогу, знакомые энтузиасты, которые особенно стремились овладеть асанами «как на картинке», пытались использовать, например, голодание, потому что «на голоде» гибкость якобы улучшается. Но какой в этом толк, когда после начала систематического приема пищи уровень гибкости через какое-то время восстанавливается в прежних границах? Если в результате длительного поста человек сбросит 10-20-30 кг веса, это другой разговор, понятно он будет гнуться лучше, потому что теперь не мешает жир, но мы не берем этот случай как типичный. Голодают «для гибкости» в основном те, у кого вес нормален, но им хочется быстрых результатов, причем именно зримых, при этом люди не имеют понятия об истинном предназначении асан, их достоверной технологии. Совсем уж нетерпеливые и сегодня пытаются осваивать асаны невзирая на боль, мол: «Что это за практика, если работа не чувствуется?» Такие деятели, открыто нарушая ахимсу в отношении своего тела, приходят к бесконечным травмам, и на этом всякая йога для них заканчивается, так и не начавшись.

Широко известен в спорте способ кратковременного и быстрого повышения гибкости, а также ее разработки - повышение температуры тела, когда, например, человек перед асанами хорошенько разминается посредством динамической деятельности, например, бега. Такая практика много лет назад применялась в Москве известным при социализме учителем йоги Яном Колтуновым, и затем была воплощена в массовых тренировках участников созданного им неформального объединения «Космос», ныне почти легендарном.

Особой крамолы в этом как бы и нет - на первый взгляд. Ну что здесь такого - час неспешного бега трусцой, тело успевает хорошенько пропотеть и после этого в асанах прекрасно гнется. Но давайте присмотримся повнимательней. Пусть бег с последующей практикой Хатха-йоги имеют место с утра, когда после сна человек расслаблен, парасимпатический тонус преобладает, энергетика находится в режиме накопления. Процесс бега «вздергивает» систему, перестраивает ее на энергозатратное состояние, которое затем опять должно быть устранено для того, чтобы практика асан могла состояться в правильном ключе. Абсурд? Безусловно. Да, тело после разогрева в беге гнется лучше. Но ведь: «Асана есть средство для выработки и поддержания состояния покоя и сосредоточенности» - так утверждает «Йога-сутра». Пусть горячему телу легче сгибаться, но мы-то принимаем в асанах предельную форму и остаемся неподвижными не просто для того, чтобы согнуться как факт, чтобы это было красиво, но чтобы вызвать посредством этого процесса необходимое изменение сознания. Привычный же динамический «стиль» работы как раз сохраняет последнее обычным, а стандартное двигательное возбуждение тела и нервной системы после хорошей пробежки сохраняется как минимум три-четыре часа. Хатха-йога, повторяю, предназначена вовсе не для выполнения асан как таковых, но для выработки этой практикой глубоко равновесного состояния, в котором только и могут произойти необходимые и полезные для существования индивида спонтанные изменения в психосоматике.

Технология работы с телом и сознанием в традиционной йоге подразумевает полную возможную неподвижность - за исключением буддийской випассаны, которая, основана на «привязке» внимания к ритму монотонного движения тела либо его процессов.

По современному научному определению «Медитация есть не что иное как трофотропное состояние с преобладанием активности парасимпатической части ВНС» (Дитрих Эберт, «Физиологические аспекты йоги», в дальнейшем - Ф.А.Й.»).

Этим все сказано. Работа с телом в таком режиме, который связан с глубокой общей релаксацией, вызывающей соответствующее состояние сознания, - только это и есть йога в ее первоначальном, коренном смысле. Все остальное, - пусть оно назовет себя хоть трижды йогой, какой угодно «садханой», сетами короткими или длинными, - ею не является!

Любой человек, обладающий высокой природной гипермобильностью может изобразить своим телом практически все известные асаны, но при этом не случится той специфической внутренней работы психики, ее поразительных эффектов и следствий для самочувствия, жизни и судьбы человека, которые, собственно, и являются целью классической йоги.